Впрочем, Audi уже тридцать лет слово «универсал» или его аналоги в европейских языках не употребляет, предпочитая такой кузов обозначать словом Avant. А это — то же самое, что старт с места, если вдуматься. Да и как ей не стартануть, если все колёса ведущие, и на каждое приходится по два цилиндра и по литру с лишним рабочего объёма? У моей машины — тоже примерно так, но только на два передних колеса, всё остальное, соответственно, тоже пополам. И всё же главную свою работу эта машина делает, оставаясь строго на одном месте. Так решили... У всякой автомобильной аудиосистемы есть своя история, вы уже привыкли, наверное. Кто-то заехал в студию вытащить заклинившую кассету в том, что он считал магнитолой, кто-то приехал на тонировку, а там мужики такое строят... По-разному бывает. Эта S6 на законных основаниях принадлежала (и принадлежит) одному из основателей тюнинг-студии Auto-Butik. Машина козырная, но у Audi есть странная особенность, в отличие от своих земляков, работающих в этом же козырном сегменте ингольштадцы иногда страдают необъяснимой цветовой слепотой. Салоны Audi (практически всех) — образец солидности, немецкой сдержанности и необсуждаемой продуманности эргономики, но почему-то вдруг могут встретиться три-четыре плохо совместимых оттенка чёрного на обивках дверей и торпедо или вот как здесь: в ярко-жёлтой машине (она такой и была, не перекрашивали) салон был невнятно-рыжим, и владелец совершенно закономерно решил это исправить на своих же производственных мощностях. Ну и как бы заодно: надо бы и музыку поставить приличную. Пока шла работа с сиденьями, хозяин S6 ездил на чём-то другом, даже привык, и, возможно, именно ежедневно наблюдаемое зрелище ослепительно-жёлтого «Аванта» в центре установочной студии навело на мысль: а не прописать ли эту машину здесь постоянно? Как рабочий инструмент студии. Таких машин-инструментов всякой студии нужны два типа (не все могут себе позволить оба, особенно отдельно): автомобиль (или автомобили), на которых мастера опробуют компоненты и технологии, в роли таких самоходных лабораторий чаще всего выступают собственные машины ведущих установщиков, и, как во всякой лаборатории, в таких машинах всегда присутствует (иногда доминирует) творческий бедлам. Законченными они не бывают никогда, потому что творчество не то что закончить — остановить нельзя.

Что тогда демонстрировать заказчику, который что-то видел, что-то нет, о чём-то знает, о другом — не очень?.. Чаще всего в такой роли выступают только что завершённые работы других заказчиков, и здесь временной коридор очень узок: за три дня до сдачи машина ещё не готова, через два дня (максимум) после окончания — уже уехала. Поэтому в «Авто-Бутике» и сказали себе: эта — будет стоять. Решительно сказали, как капитан Жеглов насчёт сидеть. И концепция музыкальной системы оказалась переписанной. Предстояло собрать в машине решения, которые команда студии считала оптимальными. С точки зрения качества звука, эстетики и надёжности — тоже, с этим был уже некоторый негативный опыт.

Стали собирать компоненты. Выбор головного устройства совершенно сознательно остановили на двухдиновом «Кенвуде», считая, что по критерию цена/функциональность/ качество именно это — оптимум. Есть всё, кроме навигации, да и её теперь пристроить не проблема, налицо даже выбор внешних «чёрных ящиков», и всё, что есть — несомненно высокого качества. И главное — легко показать эффект от использования в системе тех или иных функций цифрового процессора.

При выборе акустики вначале сориентировались на средние линейки CDT Audio, но возникли проблемы с надёжностью, дважды, когда потенциальный заказчик демонстрировал желаемый уровень громкости, одна из головок в ответ проиллюстрировала «закон невечности», а это вызывает нехорошие эмоции на этапе обсуждения заказа и ещё хуже — когда случается после его выполнения.

Поэтому за основу акустики взяли «верхнюю середину» модельного ряда Hertz, компоненты серии Hi Energy. На фронт отправилась трёхполосная система HSK 163, в тыл — двухполосная HSK 165. Двери к моменту переписывания концепции были близки к завершению, и имелось два варианта: всё отодрать и переделать с подиумами под «шестёрки», поскольку штатные решётки в S6 были явно меньшего калибра, или же рискнуть поставить басовики под штатные грили, надеясь на трёхполосную природу системы, здесь рабочая полоса «шестёрок» достаточно узкая, чтобы беспокоиться об «акустической тени». Пошли по второму пути, в известном смысле он более перспективен в практическом отношении: если у заказчика возникает вопрос, можно ли не переделывать неоптимальные двери, будет ответ: вот, посмотрите, послушайте и решите. Со среднечастотниками и пищалками смысл послания был диаметрально противоположен: как их поставить, так они и будут звучать. Разумеется, никаких штатных мест ВЧ-головок у дверных ручек, для фронта это дело безнадёжное. И среднечастотники следует ставить, не как попало под руку изготовителям машины, а как полагается по условиям их работы.

Итог опытных работ: пищалки встали в стойки с ориентацией осей, промежуточной между лобовой процессорной и традиционно-беспроцессорной, «на соседа». Среднечастотники установили по углам приборной панели, с обустройством для них изолированных объёмов примерно по полтора литра на брата. Объём этот образован по большей части за счёт наклонного расположения опорного кольца среднечастотника и толщины материала Торпедо, снизу «колодцы» динамиков закрыты рельефными стеклопластиковыми стенками. Тыловую акустику (многие настаивают, поэтому взяли и её, отключаемую «с головы», когда не надо) установили совсем штатно, высоко расположенные тыловые пищалки в обычной стереосистеме ни к чему, не раз доказано.

Усилители, ориентируясь на тот же принцип «добротно, оптимально, но не экстремально», взяли Hertz серии HP: четырёхканальник работает на фронт и тыл через комплектные пассивные кроссоверы, два двухканальных НРг — мостом каждый на свой сабвуфер.

Корпуса для сабвуферов сделаны довольно скромного объёма для 12-дюймового снаряжения, всего по 19 л каждый. Это, впрочем, в точности соответствует рекомендациям изготовителя (от 13 до 20 л). В своё время в тесте этого сабвуфера наши специалисты рекомендовали делать больше, но они не настаивали, а рекомендовали, тут дело добровольное. Тыльная часть каждого бокса выклеивалась непосредственно в машине, по месту, потом с внешней стороны на требуемом с точки зрения конечного объёма расстоянии устанавливались опорное кольцо и плоская нижняя часть передней стенки, после чего «доклеивалась» недостающая часть поверхности. Потому боксы снова оказывались в машине для формирования из строительной пены рельефной наружной поверхности, так, чтобы образовался плавный переход между корпусом сабвуфера и выступом колёсной ниши с каждой стороны.

Отдельная часть истории «неподвижной молнии» — установка усилителей. Для начала их банально разложили на полу багажника и по-всякому двигали, и каждый раз получалось как-то не так. Тогда решили: а пусть они повиснут в пространстве эдакими падающими листьями. И под это сделали опорную конструкцию: в основе — сварная стальная рама, на ней, по известной текстильной технологии, выклеена и выведена шпатлёвкой пространственная оболочка. Площадки под усилители отформовали непосредственно по рельефу нижней стенки, и только после этого всё, включая также причудливо наклонившиеся гнёзда буферных емкостей, пошло к «кожникам». Теперь вот можно ехать... Хотя нет, решено было: будет стоять, всегда готовая к работе по новой специальности.

Звуковую сцену в машине сводили компромиссным образом: она не сбита к левому краю салона, как в большинстве систем без временной коррекции, но и не натянута на центр торпедо, как в большинстве процессорных систем. Центр находится чуть правее направления взгляда водителя (если он за дорогой следит, а не ворон ловит), при этом звуки, которым положено находиться далеко справа от центра, так и оказываются, очень неплохо фокусируясь на своих местах. Бас в этой системе как будто состоит из двух частей: одна — с тщательно выписанным рельефом, базируется на торпедо, вторая явно, не стесняясь, бьёт в спину. Семь барабанов, в согласии с компромиссной настройкой сцены, встали несимметрично, но по отдельности, не слипаясь. При этом тембральная окраска от четвёртого и дальше несколько меняется, становится больше объёма. Голоса, и женский, и мужской (на диске — в этой последовательности), звучат выразительно и натурально, но как будто издалека. На блюзовом греке главным себя объявил бас-гитарист, при этом, что любопытно, барабанщик на лидирующую роль не претендует. Тарелки у ударных и саксофон кажутся несколько уменьшенными в размерах, но не в ущерб эмоциональности.