СТУДИЯ ECLECTIC AUDIO, РУКОВОДИТЕЛЬ ПРОЕКТА АЛЕКСЕЙ «АПОЛЛОН» РОГАЧЁВ

ТАЙНЫ ХРАМА АПОЛЛОНА

Алексея Рогачёва уже как минимум полжизни друзья, коллеги и жена зовут «Аполлон». С женой дело ясное: если собственный муж не Аполлон, семье не суждено быть образцовой. Насчёт остальных всё не так понятно...

Мужчина, конечно, солидный, спору нет. Но так чтобы Аполлон... есть здесь какая-то тайна, разгадке которой хозяин античного погоняла как-то не очень охотно содействует. Не будем настаивать, зная, что самый фотогеничный из древних богов тайны к себе притягивает уже две тысячи лет. Вот например: в Турции, где почему-то оказалось почти всё, построенное древними греками (и почти ничего, построенного турками, если не считать закусочных), есть один из довольно многочисленных храмов Аполлона, тайну которого до сих пор не могут окончательно разъяснить, со всеми радиоизотопными методами. Рядом с храмом есть грот, в котором с людьми древности происходили какие-то загадочные вещи: добрые граждане и служители культа входили-выходили как нечего делать, а подозрительным личностям быстро плохело до полной потери сил и сознания. Учёные (уже современные) своими радиоизотопными приблудами разведали соединяющий эти два объекта тоннель и состроили гипотезу, что занемогших подозрительных по тоннелю затаскивали в подвал храма, где им и причиняли окончательный кирдык по позднеантичной технологии во славу титульного божества храма. Непростой парень был Аполлон, непростой и склонный к нестандартным технологиям, так издревле повелось...

Аполлон нашей, позднеавтозвуковой эры свой первый храм построил на фундаменте ВАЗ-2112, оборудовав его культовым инвентарём DLS (трёхполосный фронт Iridium 8.3) и JL Audio (сабвуфер). Не раз и неплохо выступав с этой машиной на соревнованиях, Алексей, как и большинство адептов нашей религии, созрел для новой установки.

Фундаментом нового храма призван был служить купленный по теперешней моде (новым и в кредит) Ford Focus. Первый вариант системы, установленный в отнюдь ещё не до конца оплаченный автомобиль, почти повторял ту, что с успехом работала в ВАЗе. Тот же трёхполосный комплект на фронте, немного по-другому построенный сабвуфер. Тот же культовый (но ещё не античный) «Пионер-девятка» — иных вариантов наш Аполлон знать не желает.

В таком виде «Фокус» просуществовал год. Вернее — сезон, фанатики автозвукового спорта на года не считают. В конце сезона 2005 фигура Аполлона воздвиглась сначала на второй ступени пьедестала российского национального финала, а затем — на такой же, но уже на исторической родине сценического псевдонима — на финале Европы в Афинах.

Что делает наш человек, став вице-чемпионом страны, а вскоре и континента? Правильно, переделывает всё к чёртовой матери, чтобы избавиться от приставки «вице», как от армейской татуировки. Схема и конструкция новой установки, как утверждает Алексей, явились ему во сне. Античные божества не врут помногу, наверное, так и было, но сон есть переработанное мозгом отражение действительности, так что, заняв позицию стороннего наблюдателя за чужими снами, можно выделить как минимум два фактора, переработанные сонной Аполлоньей головой в технические решения.

Фактор первый называется «Кирпич». Не простой кирпич, даже не семищелевой, а уникальный, иначе известный как Виктор Иванов, «Отдел технической эстетики», город Екатеринбург. Именно ему принадлежит приоритет в отечественной автозвуковой моде: перенос комбинации приборов в центр панели у машин, где это не произошло под влиянием моды просто автомобильной. Увидев воочию и в подробностях, как это было сделано в нашумевшем «Фокусе» Иванова, и оценив, какие это сулит перспективы не только в смысле симметрии акустической среды в передней части салона, но и в плане компоновки акустики на торпедо, Алексей, можно считать, часть сна уже занёс в память.

Другой фрагмент будущего сна стал связан с казусом, происшедшим на одном из этапов 2005 года. Тогда по недосмотру в «Фокусе» Алексея спалили один из

8-дюймовых басовиков трёхполосного фронта. С дистанции Аполлон решил не сходить, хотя времени на ремонт не было, рядом с машиной уже переминались с ноги на ногу судьи по качеству звучания. Итог: машина, с одним передним НЧ-динамиком обошла многих соперников, у которых всё работало согласно штатному расписанию.

На этом информационном фоне схема установки приснилась очень нестандартная. Фронт в ней может показаться трёхполосным, но это отнюдь не так. На самом деле то, что стоит в машине впереди средних стоек — сочетание двухполосного фронта и стереобаса. По-другому считать нельзя: во-первых, 5-дюймовые мидбасы в приборной панели работают до 100 Гц, это как раз та частотная граница, которой мы ожидаем от мидбасов такого калибра в стандартной схеме «фронт — сабвуфер», ниже редко когда получается. А 8-дюймовые головки в дверях от 100 Гц и ниже, где на 40 Гц их порыв останавливает... настройка порта фазоинвертора.

В новой схеме стало ясно: если фронтальным «восьмёркам» отводится чисто нижнебасовая роль, то и головки должны быть адекватные. Относительно широкополосные и относительно же нежные 8-дюймовые Iridium уступили место более специализированным и более выносливым DLS OA8. Опыт наших тестов неоднократно демонстрировал характерную только для автомобильной среды особенность: головки, предназначенные для free air (а серия OA, сиречь open air, для такого применения в первую очередь и предназначена), нередко хорошо себя проявляют в фазоинверторе увеличенного по сравнению со среднестатистическим объёма. Объём у Алексея получался именно такой: почти 40 л двери на одну «восьмёрку», многие из которых спокойно функционируют в 10 — 12 л — это тот самый увеличенный объём.

Скептики скажут: дверь — никакой не закрытый ящик, в силу неплотностей и нежёсткости панелей, и, даже снабжённая тоннелем, дверь просто так фазоинвертором не станет. Скептики будут безусловно правы, но они исходят из модели, когда создатель системы ничего с дверями не делает, позволяя им оставаться тем, чем они были — дырявой, хлипкой и склонной к вибрациям тонкостенной оболочкой. В «Фокусе» двери были настолько приближены к закрытым объёмам, насколько это было возможно на практике. Именно двери приближены, а не дополнительные объёмы изготовлены и вставлены внутрь дверей, в этом — огромная и концептуальная разница между этой системой и любой из виденных нами прежде.

Все стальные детали дверей были обработаны материалами из гаммы STP: два слоя «Вибропласта М2», поверху — 8-миллиметровый сплэн. Технологические окна во внутренней панели были зашиты 3-миллиметровыми алюминиевыми листами, приклёпанными на «Битопласте» для устранения возможных скрипов и неплотностей, а сверху тоже обработаны «Вибропластом» (М2 в один слой) и сплэном. Только после этого получившийся объём был укомплектован головкой, что дало ему право называться закрытым ящиком, и тоннелем, что перевело бывшую дверь в разряд фазоинверторов.

Тоннелем послужила 50-миллиметровая труба, что любопытно — стальная, по принципу «делать, так делать». Установить точный эффективный (значит — с учётом неизбежно оставшихся утечек и нежёсткостей) объём двери можно только акустическими методами — измерив частоту резонанса головки в свободном пространстве и после установки в дверь, пока что без отверстия под тоннель. Результат такого измерения и лёг в основу первоначального расчёта. Окончательная же длина тоннеля определилась самым трудоёмким, но и самым надёжным способом — путём подбора в реальной системе, с чередованием измерений АЧХ и прослушивания. Когда длина тоннеля выяснилась окончательно, он был установлен на место, а при отделке накладки двери было предусмотрено: слой алькантары заходит и внутрь тоннеля, выполняя функции глушения паразитных излучений.

Закономерный вопрос: где любитель всё это делал? На наших страницах в связи с таким вопросом иногда выплывали неожиданные и экзотические жизненные истории, как, например, закатывание машины в дом на зиму с разборкой стены и её последующим восстановлением. В случае Аполлона решение было не таким радикальным. Он обратился к друзьям и соперникам из студии Eclectic Audio с просьбой предоставить место для работы с машиной. Там сказали: днём места нет, студия работает на полном газу. Хочешь — приезжай к вечеру и трудись ночами, не хочешь — извини. Извинениям Алексей предпочёл возможность действовать под покровом ночной тьмы, с тех пор божественный лик своего благоверного наша Артемида (в миру — Полина Кравченко) видела нечасто. Надежда взирать на лик почаще появилась уже по окончании сезона: оценив дело рук Аполлоновых, к которому, не удержавшись, кое-где приложили-таки свои (помогли с изготовлением очередного, ставшего победным, корпуса сабвуфера), мастера и чемпионы из Eclectic Audio предложили Алексею вариант с дневной занятостью, под брэндом Eclectic Audio и с выплатой заработной платы в установленные сроки. Так что самый удачный в карьере любителя Рогачёва спортивный сезон стал и последним: в наступающем году ему открыты двери только в профессиональные классы.

Однако вернёмся в храм. В ходе радикальной переделки системы совершенно по-иному стала выглядеть фронтальная акустика. Всё, что находится выше 100 Гц, излучается головками, расположенными выше нижнего края боковых стёкол. Мидбасы Iridum 5 смонтированы по краям приборной панели. Надо ли говорить, что это стало физически возможным только после переноса приборов в центр «по Кирпичу». Это, впрочем, не было единственной переделкой приборной панели. Оба мидбаса работают в режиме free air, на весь объём «подторпедного пространства», но ни легче, ни проще обновлённая панель от этого не стала. В местах установки динамиков в торпедо заделаны опорные кольца из 25-миллиметровой MDF, на верху которых крепятся металлические кольца уже собственно под головки. Один из секретов (уже не секретов) установки — возможность изменять наклон мидбасовых головок в почти готовой системе. Для этого металлические кольца устанавливаются через дистанционные проставки разной длины, а образовавшиеся по окружности зазоры заполняются «по месту» звукопоглощающим материалом. Все эти хитрости плюс формообразующая шпатлёвка и виброизоляция довели массу готовой приборной панели до почти 70 кг.

Пищалки, раньше находившиеся в стойках, переехали, как случается всё чаще в последние год-два, в уголки дверных зеркал. Алексей пояснил: при такой установке ширина сцены становится больше, хотя и ненамного, зато существенно улучшается чёткость позиционирования источников звука.

А теперь — ещё одна тайна «храма Аполлона». Собственно, делать из этого тайну бессмысленно: все желающие могут попробовать повторить, только немного найдётся таких смельчаков. Все динамики в системе, кроме сабвуфера, 8-омные. Басовые OA8 такие от природы, а НЧ/СЧ «Нобелиумы» и ВЧ «Иридиумы» были перемотаны специально обученными людьми на остроспециализированном предприятии. Это был определённый риск: ожидаемое улучшение звучания прогнозировалось исходя из теоретических соображений, практика могла разочаровать, хотя имелись примеры и из практики: украинский чемпион рискнул в своё время перемотать Dynaudio, и потом ему не было равных на самых престижных соревнованиях. Алексей рискнул и тоже не пожалел. Разгруженные от больших выходных токов усилители задышали легче, улучшилось электрическое демпфирование головок, а в звуке появилась жизнь, которой не то чтобы раньше не было, была, но не такая...

В новой системе обновилось и усилительное хозяйство, оно стало лучше и проще одновременно. Вместо трёх усилителей серии RA (два 2-канальных и один 4-канальный) в системе появилось два аппарата серии А. 4-канальный А8 работает на фронт, проходящие через него тонкие музыкальные материи не отравлены мощными басовыми пульсациями, а 3-канальный А5 отдан басам: два отдельных канала работают с фронтальным басом, а суммирующий третий — с сабвуфером в багажнике, который вступает только ниже 40 Гц. Интересная особенность включения «нижнего» сабвуфера: к усилителю подключена только одна 4-омная секция звуковой катушки, что никак не противоречит указаниям изготовителя. DLS — единственная, кажется, фирма, открыто позволяющая такое включение, когда требуется добротность выше, чем получается при включении обеих секций.

Что удалось Аполлону с этой системой? Прежде всего — то, чего он жаждал уже давно, но что три года (извините, сезона) не удавалось — стать чемпионом России. Сезон 2006 года желаемое принёс, как принёс и путёвку на Еврофинал в Берн. Там, однако, Алексею досталось лишь четвёртое место. Сам Алексей после окончания финала занялся не рваньём волос на голове, а, как положено, анализом случившегося. И прежде всего отметил: итальянец Антонио Бортелин, в Афинах не пустивший Аполлона на верхнюю ступень пьедестала, в Берне стоял ниже на три или четыре места. С той же системой на ламповых усилителях баснословной цены. А «новые обидчики» оказались соперниками сильными, и в честной борьбе с ними победили сильнейшие, спорт есть спорт. Однако не случайно Алексей поставил в нынешнюю систему усилители серии А от DLS: со дня на день должны прибыть гибридные, с ламповым входом аппараты в таких же корпусах, тогда фронтальный усилитель пойдёт в апгрейд, с Артемидой вопрос согласован.

Но это себя покажет в будущем году, а чтобы этот закончился в мажоре, Алексей отправился на Еврофинал IASCA Россия в Киев. Право участвовать в финале он заработал в Нижнем Новгороде и Липецке, где оба раза стал первым в классе, без большого напряжения, зато с заметным отрывом от соперников. Таким же был и результат на финале России. Таким же он стал и в Киеве, где судили сплошь иностранцы, им наплевать, кто и где выступал и побеждал, если это не по их епархии. Так что дважды чемпионом России и единожды — чемпионом континента Алексей к концу сезона стал. За одного битого, говорят, двух небитых дают. Наш Аполлон в добавку взял и одного небитого...

Когда начали слушать систему, Алексей очень хотел, чтобы её поругали — хвалили уже достаточно, а ему дальше работать. Пришлось огорчить: мы, конечно, не судьи экстра-класса, но ругать оказалось не за что. Берём верного «АудиоДоктора» и слышим: солистка Magic Pump встала ровно над центрально расположенными приборами, никакого метания из стороны в сторону, идеально проработан басовый рельеф, причём весь бас чётко локализован впереди слушателя. Формально-технические семь барабанов отыгрались безупречно, до миллиметра, то, что первый показался на какую-то долю глуше остальных, только напоминает о том, что мы находимся в мире реальной акустики, а не в сказочной стране. Соло ударника на дорожке 11 потрясает собранностью и детальностью одновременно, слышна не только игра музыканта, слышно, как палочка рассекает воздух за долю секунды до того, как врезать по тарелке. На блюзе все инструменты локализуются индивидуально, не наезжая друг на друга, у духовых звук исходит именно из жерла инструмента а не просто откуда-то поблизости. Оркестровый шедевр Шнитке впечатлил тем, что легко (именно «легко», а не «можно») различить отдельных музыкантов в группе, каждая скрипка играет отдельно, но вместе со всеми. У турецкого барабана на бонус-треке разница в тональности первого и второго ударов настолько очевидна, что с трудом припоминаешь: совсем недавно сомневался, что на обычной автомобильной системе можно услышать разницу.

Дошло дело и до «тяжёлых» технических записей с «Focal Tools». Здесь у нас с Алексеем возникла даже небольшая дискуссия: он утверждает, что на одной из дорожек разбивают не лампочку, а небольшую рюмку: вот же, один осколок явно тяжелее остальных. Если до таких деталей дошло дело — сами понимаете, о каком уровне детализации идёт речь. А вообще-то, действительно тяжелее, сам слышал...

Именные номера есть у многих. Вязаный (да ещё Артемидой) — только у одного...

Кроме «девятки» Аполлон в торпедо своего храма никого пускать не собирался

Утопленные в переделанную панель мидбасы могут поворачиваться на опорных кольцах

Пищалки переехали к корневищам зеркал, сегодня такое случается всё чаще

Такой же пульт, как и у Аполлона, есть у Артемиды, его излучатель вынесен в потолочный плафон

Потяжелев до провисания на петлях, двери превратились в полноценные фазоинверторы объёмом с большие домашние напольники

Избранное из коллекции наград (фигура покровителя — не наградная, а из личного имущества)

Неброских очертаний сабвуфер построен по персональному рецепту Виталия Раббота, нашего главного специалиста по DLS

Фальшпол поднимается вместе с сабвуфером, открывая доступ к электронике

То, что машина нам была предъявлена в «ходовой» настройке, которой пользуется хозяин в повседневной жизни, а не в соревновательной, устанавливаемой для судей, привыкших слушать только стоячие машины, очень рельефно продемонстрировала АЧХ отдельных звеньев системы. Поднятая на 10 — 12 дБ суббасовая часть АЧХ относится эксклюзивно к «нижнему» сабвуферу, и нетрудно заметить, как он выполняет свою работу: от 20 до 50 Гц характеристика вписывается в допуск ±2 дБ, даже меньше. А прибрать суббас пониже — дело одного движения умелой рукой. Выше АЧХ идёт ровно и сбалансированно, с двумя, будем считать, «авторскими» провалами и с характерным поведением на верхних частотах: вся эта область спектра слегка приподнята, свободна от каких-либо пиков или провалов, при этом идёт с медленным спадом к верхним частотам, заканчивающимся быстрым падением отдачи выше 16 кГц. Тут можно было бы притвориться самым умным, вернуться назад к субъективной оценке и сказать, что, мол, воздуха в звучании не хватало, так вот смотрите почему. Не стану лицемерить: спад есть, а воздуха — хватало.